Опубликована статья преподавателя ИФМК КФУ

А.Р. Нурутдинова, А.А. Костюнина "Язык в огне: уйгурский между Сциллой Востока и Харибдой Запада"

ЯЗЫК В ОГНЕ: УЙГУРСКИЙ МЕЖДУ СЦИЛЛОЙ ВОСТОКА И ХАРИБДОЙ ЗАПАДА

Статья исследует уникальное положение уйгурского языка,  его лингвистическое своеобразие и те вызовы, которые определяют его настоящее и будущее.

В рамках работы научного кружка «Lingua Oriens» настоящее исследование посвящено анализу уйгурского языка как уникального культурного и лингвистического феномена, находящегося на перекрестке мощных геополитических течений. Будучи официальным языком в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая, уйгурский является не только средством повседневного общения миллионов людей, но и живым свидетельством богатой истории, ключевым маркером идентичности целого народа и разменной монетой в сложной международной игре.

Используя междисциплинарный подход, характерный для миссии нашего кружка, статья исследует лингвистическое своеобразие уйгурского языка, его статус и функции в системе образования , а также те вызовы, которые определяют его настоящее и будущее в условиях взаимодействия с политическими системами Востока и Запада. Данный анализ позволяет рассмотреть на конкретном примере, как языковые явления становятся частью более широких дискурсивных практик в евразийском пространстве.

Уйгурский язык это не просто средство общения для миллионов людей, а живой свидетель богатой истории, ключевой маркер идентичности целого народа и разменная монета в сложной геополитической игре. Находясь на перекрестке мощных культурных и политических влияний, он балансирует между интеграцией в китайское государство и тяготением к тюркскому миру. Уйгурский язык относится к карлукской (чагатайской) группе тюркской языковой семьи. На нем говорят около 10-11 миллионов человек по всему миру, в основном в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая, где он имеет статус одного из официальных языков.

Ключевые лингвистические особенности:

• Агглютинативный строй: как и другие тюркские языки, уйгурский использует суффиксы для образования новых слов и выражения грамматических отношений (падежи, числа, лица, принадлежность).
• Гармония гласных: закон сингармонизма, при котором гласные в слове уподобляются по ряду (передние/задние), является фундаментальным принципом: например, өй-ләр-им-дә (в моих домах).
• История письменности: Уйгурский язык обладает уникальной историей письма и использовал древнеуйгурское письмо (восходящее к согдийскому), затем арабскую графику, кириллицу (в СССР) и латиницу (краткий период). Современный литературный стандарт в Китае базируется на арабской графике, адаптированной для передачи всех фонетических особенностей языка.
• Лексическое богатство: Словарный состав отражает сложную историю: в нем присутствуют пласты арабских и персидских заимствований (связанные с исламом и культурой), а также древнетюркская лексика. В XX-XXI веках интенсивно проникают заимствования из китайского и русского языков.

Современный новоуйгурский язык — это прямой наследник богатой литературной традиции, уходящей корнями в государства Караханидов и Тимуридов, когда на чагатайском языке (староуйгурском) создавались выдающиеся произведения.

Геополитическое значение: язык как индикатор и инструмент

Роль уйгурского языка выходит далеко за рамки лингвистики и служит индикатором сложных политических и культурных процессов в СУАР и за его пределами, особенно для стран тюркского мира.

Китайская Сцилла: между интеграцией и ассимиляцией. Для Пекина Синьцзян это и стратегический актив, и вызов единству страны. Языковая политика стала одним из ключевых инструментов управления регионом.

• Официальный статус и реальность: несмотря на официальный статус уйгурского языка, с начала 2000-х годов Китай проводит политику активной популяризации китайского языка (путунхуа) как языка межнационального общения и социального лифта.
• Система образования: в школах осуществляется постепенный переход на преподавание основных предметов на китайском языке, что вызывает опасения у уйгурской интеллигенции о постепенном вытеснении родного языка из публичной сферы и угрозе «языкового сдвига» у молодого поколения.
• Экономическое неравенство: экономический разрыв между уйгурским и ханьским населением усугубляет языковую проблему. Знание китайского становится необходимым условием для получения престижной работы и карьерного роста, что создает стимулы для отказа от уйгурского.
• Вопрос идентичности: власти КНР рассматривают уйгурский язык и ислам как сепаратизм. Меры по «консолидации нации» часто направлены на ослабление этих маркеров идентичности, что приводит к напряженности.

Американская Харибда: Язык как символ сопротивления. Отсутствие у уйгурского языка собственного суверенного государства-покровителя делает его уязвимым и одновременно превращает в символ на международной арене.

• «Неудобное» наследие: термин «Восточный Туркестан», исторически использовавшийся для обозначения региона, в Китае считается сепаратистским, однако на Западе и в тюркском мире он используется для акцента на Distinct identity уйгуров.
• Инструмент давления: США и другие западные страны критикуют Китай за нарушение прав уйгуров, включая языковые и культурные. Уйгурский язык становится одним из аргументов в политике сдерживания Китая, что лишь усиливает подозрительность Пекина и ужесточение его курса в СУАР.
• Диаспора: активная уйгурская диаспора в Турции, Европе и США использует язык как главный инструмент сохранения идентичности и лоббирования своих интересов, поддерживая медиа и образовательные проекты на уйгурском.

Россия как потенциальный языковой мост. Несмотря на сложности, уйгурский язык может играть и позитивную роль в налаживании связей.

• Русская диаспора в СУАР: наличие в Синьцзяне одной из крупнейших в Китае русских диаспор создает почву для культурного обмена.
• Связь с тюркскими регионами России: уйгурский язык, благодаря близости к другим тюркским языкам, может стать мостом для сотрудничества с такими стратегически важными для Китая регионами России, как Татарстан, Башкортостан, Якутия и другими, что открывает возможности для совместных экономических, академических и культурных проектов.

Уйгурский билингвизм: Выживание или ассимиляция?

Современная языковая ситуация в СУАР это набирающий силу билингвизм (уйгурский-китайский), но его характер вызывает споры.

• Субтрактивный билингвизм: когда изучение второго языка (китайского) происходит в ущерб развитию родного (уйгурского), что ведет к постепенной утрате последнего, особенно среди молодежи, ориентированной на успех в китаецентричной системе.
• Аддитивный билингвизм: идеальная модель, при которой человек в равной степени свободно владеет обоими языками, не теряя компетенции в родном. Достижение этой модели требует сбалансированной государственной политики, поддерживающей оба языка.

Перспективы уйгурского языка напрямую зависят от того, по какому пути пойдет его билингвизм: станет ли он инструментом интеграции в многонациональное государство без потери идентичности или ступенькой к полной языковой ассимиляции.

Уйгурский язык сегодня находится в эпицентре бури.

• С одной стороны, на него давит «Сцилла» китайской государственной ассимиляционной политики, видящей в нем угрозу единству.
• С другой стороны, его затягивает в водоворот «Харибды» международной политики, где он используется как аргумент в борьбе против Китая.

Таким образом, его богатейшее лингвистическое и культурное наследие рискует стать заложником этого противостояния. Будущее уйгурского языка это не просто вопрос лингвистики; это вопрос политической воли, прав человека и способности многонационального государства найти баланс между единством и уважением к разнообразию, где от этого баланса зависит, останется ли язык живым огнем культуры или превратится в тлеющий уголь истории.

Настоящее исследование было подготовлено в рамках научного кружка «Lingua Oriens»:

• Костюнина Ангелина Анатольевна, магистр 2 года обучения по направлению «Филология (Международная профессиональная коммуникация в евразийском пространстве)»;
• Нурутдинова Аида Рустамовна, канд.пед.наук, доцент кафедры контрастивной лингвистики Высшей школы зарубежной филологии и межкультурной коммуникации им. И.А. Бодуэна де Куртенэ

Список источников:

1. Бребдани Аммар Мухсен, Нахро Мухаммад Исмаел. Китай на Ближнем Востоке: стратегические приоритеты и особенности // Вестник РУДН. Серия: Всеобщая история. 2024. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kitay-na-blizhnem-vostoke-strategicheskie-prioritety-i-osobennosti (дата обращения: 06.10.2025).
2. Забелла А.А., Мелкина А.Н., Иметинова Н.Н. Саммитовая дипломатия Китая в Центральной Азии // Постсоветские исследования. 2025. Т. 8. № 2. С. 151–160.
3. Милькевич Федор Петрович. Политические аспекты проблем Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая на современном этапе // Россия в глобальном мире. 2024. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politicheskie-aspekty-problem-sintszyan-uygurskogo-avtonomnogo-rayona-kitaya-na-sovremennom-etape (дата обращения: 06.10.2025).
4. Уйгурская литература // Большая российская энциклопедия. – Электрон. дан. – URL: https://bigenc.ru/c/uigurskaia-literatura-03517c (дата обращения: 06.10.2025).
5. Хазарский язык // Википедия. – Электрон. дан. – URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Хазарский_язык (дата обращения: 06.10.2025).
6. 45 лет экономических реформ в КНР: итоги и прогнозы. По материалам докладов ежегодной научной конференции Центра социально-экономических исследований Китая ИКСА РАН (9—10 апреля 2024 года, Москва) / отв. ред. К.В. Бабаев, А.О. Виноградов, А.Д. Александрова. — М. : ИКСА РАН, 2024. — 126 с.
7. Uighur edebiyati (Уйгурская литература) // Uighur.narod.ru. – Электрон. дан. – URL: https://uighur.narod.ru/lit.html (дата обращения: 06.10.2025).

Костюнина Ангелина Анатольевна, магистр 2 года обучения по направлению «Филология (Международная профессиональная коммуникация в евразийском пространстве)»; Нурутдинова Аида Рустамовна, канд.пед.наук, доцент кафедры контрастивной лингвистики Высшей школы зарубежной филологии и межкультурной коммуникации им. И.А. Бодуэна де Куртенэ